- Мое мнение такое: хороши только те правила, которые в равной мере учитывают интересы всех, кого они затрагивают. А именно: с точки зрения не только изъятия, но и сохранения биоресурсов. Попробую пояснить. Вот уже десятый год подряд над колхозными рыбаками экспериментируют, как над подопытными кроликами. До сих пор существует пока еще никем не отмененный приказ №206, принятый совместно с КаспНИРХом, об изучении и определении режима рыболовства в дельте Волги и на Главном банке. В частности, науке и рыбоохране было поручено ежегодно отслеживать и анализировать этот режим. Ничего подобного нет. Да и сам приказ уже как бы не существует в природе. Плох он или хорош, можно по нему дальше работать или он уже неактуален – все спущено на тормозах. И что теперь: наступать на те же грабли по новым правилам? Еще когда они только формировались, мы настаивали на том, чтобы взять все лучшее из старых правил и приказа №206, а также практические наработки. Наши рекомендации не были учтены.

- Что конкретно предлагалось?

- В частности, мы просили разрешить работать верхним тоневым участкам, что выше Замьян, – там три наших колхоза. Напрашивается вопрос: если мы фактически прикрываем низы, т.е. авандельту, то уж наверху тем более надо работать, чтобы хотя бы приблизительно знать, сколько рыбы туда дошло. Промысловая нагрузка на дельту усиливается, да и половодье не всегда соответствует срокам нереста, верха закрыты окончательно, а в авандельте нас оттесняют дальше к морю, на глубины. И когда наука говорит, что надо перевооружаться, мы в свою очередь считаем, что наука должна сначала подтвердить сырьевую базу и предложить какие-то новые орудия и методики лова.

- А сейчас чем ловите?

- Старыми закидными неводами. Нам предлагают ловить морскую сельдь, которой якобы много. Чем? Ничего нового нам пока не предлагают, а традиционным способом их не возьмешь.

- Как в новых условиях складывается нынешняя путина?

- На ее результатах непременно скажутся резкие ограничения в промысловой деятельности рыболовецких хозяйств. К примеру, колхозы “Рассвет” и “Волга”, которые раньше ловили до 300 тонн рыбы, не смогут ловить ее весь год, поскольку правила “закрывают” все верхние тоневые участки, вплоть до устья р. Бузан. Около 100 рыбаков остались без работы. Исключен также весенний лов в Волге и ее водотоках речными секретами. От чего особенно пострадают пенсионеры-бударочники. Предусмотренная правилами так называемая запретная грань требует серьезного уточнения, потому что за этой гранью оказались некоторые промысловые участки, в основном Икрянинского и Володарского районов. Из-за чего часть рыболовецких звеньев вынуждена передислоцироваться ближе к морю.

- Насколько себя оправдало такое новшество, как конкурсы на право пользования промысловыми участками, в том числе и теми, которые были раньше традиционно закреплены за рыболовецкими колхозами?

- По результатам конкурса колхозы “Красный чулпановец” и “Волга” Икрянинского, “Заветы Ильича” Красноярского, “Рассвет” Наримановского, им. Чкалова Лиманского районов потеряли право ведения лова, т.е. остались без промысловых участков. Единственное, что могло бы помочь этим колхозам, – это заключение ими договоров с пользователями, выигравшими конкурс, на совместную эксплуатацию участка. Такая практика тоже имеется, но в нынешнем году эти договоры даже не принимались к рассмотрению Волго-Каспийским теруправлением Госкомрыболовства. Причем без какого-либо официального обоснования своей позиции.

- Но, как говорится, неважно, кто выиграл конкурс. Важно, как заработают промысловые участки.

- Вот и я о том же. Если проводить конкурсы для того, чтобы на тони пришли более эффективные пользователи, тогда все правильно. А что получилось? Сегодня у меня в дельте работают только тони “9-я Огневка” и “Чкаловская”. Предвижу вопрос: а как же остальные тони, на которых раньше в это время года вовсю работали колхозные рыбаки? Отвечаю: остальные тони выиграны по конкурсу, а их счастливые пользователи свое бездействие объясняют либо отсутствием рыбы, либо невыгодностью самого процесса лова. А на всех углах кричат, что рыбы либо мало, либо нет, либо есть, но не по карману. Так ведь сначала надо ее найти, потом поймать. Раньше наши рыбаки ее искали и ловили, а теперь пришли другие и, как видим, не ищут и не ловят. Возможно, ждут, когда придет время, чтобы на бывших тонях построить турбазы, а астраханцы постепенно привыкнут покупать рыбу, завозимую из других бассейнов.

- Вы сказали, что некоторые звенья вынуждены искать рыбу ближе к морю. Но это же совершенно иные условия работы…

- А работать приходится не приспособленными для этого орудиями лова и к тому же – на судах, давно отработавших свой технический ресурс. Надеемся, что сначала наука подскажет, что ловить, где и сколько, и только после этого можно говорить если не об отдаленной, то хотя бы о ближней перспективе. А пока, не видя, что называется, никакого просвета, невозможно выстраивать ту же кредитную политику под строительство нового флота. Да и кредит-то никто не даст, потому что нет у нас элементарной залоговой базы. Но если даже построить флот за 500 млн. рублей, то что на нем ловить? Тех же карасей? Или все-таки надеемся на перспективные виды рыб, подтвержденные наукой?

- Помнится, рыбаки не раз высказывались в “Волге” по поводу еще одного “новшества” - лова рыбы строго по видовому составу, крайне негативно воспринятому всем рыболовецким сообществом.

- То, что, возможно, прижилось бы в другом рыбном бассейне, у нас сыграло крайне отрицательную роль. И все, в том числе и власти, и наука, это прекрасно понимают. Да, не прижилось у нас на Волго-Каспии видовое квотирование, поэтому мы призываем официально вернуться к старому доброму правилу, отражающему специфику здешних промыслов. Чтобы было как раньше: крупные пресноводные и мелкие пресноводные, без разделения по видам. Чтобы рыбаки спокойно работали, не боясь, что с них семь шкур сдерут за нарушение правил. Где щуку недоловил, где линя переловил – все это можно отрегулировать действующим режимом рыболовства. Да и рыбакам станет невыгодно “сливать” уловы на сторону, потому что будут уверены, что всю выловленную рыбу у них примут на законных основаниях.

- Если все это настолько очевидно, то что же мешает вернуться к уже проверенной жизнью схеме?

- Мешает отсутствие политического решения. Принять его означает одновременно кому-то признаться в собственной ошибке. А ошибка была сделана Госкомрыболовством. И хотя губернатор постоянно заостряет наиболее проблемные вопросы на высоком уровне, столичных чиновников переубедить очень сложно. Но уверен: пройдет год-другой и вопрос будет решен. Ведь уже столько бумаги перелопачено, копий сломано, что и чиновники сами замотались, и рыбаков замучили.

- О прудовом рыбоводстве тоже говорят очень много, а толку мало. Почему?

- Нам говорят: надо больше выращивать карповых. Да, на рынке их почти нет. Но мы сохранили рыбопитомник “Чаганский”, готовы обеспечить рыбопосадочным материалом все колхозы и фермерские хозяйства. Все дело в кредитах, а чтобы их получить, требуется залоговая база с таким уровнем ликвидности, что нам нечего даже и соваться. По сравнению с резким удорожанием удобрений, кормов, электроэнергии и т.д. отпускная стоимость рыбы возросла незначительно. Тем не менее мы расширяем площади для зарыбления и надеемся вернуться к прежним результатам 8-10 тыс. тонн.

- А растительноядные рыбы – белый амур, толстолобик? Они вроде бы уже даже показали себя неплохими мелиорантами.

- Мы занимались выращиванием сеголетков, но с прошлого года их выпуск в водоемы запрещен КаспНИРХом – ввиду якобы неэффективности. Хотя так и нет каких-либо оценок их полезности или вредности с точки зрения мелиорации водоемов. Тем не менее в 2007 г. мы отловили 169 тонн этих рыб, причем в уловах попадались особи даже более 57-75 сантиметров, что соответствует размерному ряду. Хорошая, вкусная рыба, рассчитанная на так называемый средний класс, поскольку осетровые по карману только богачам.

- С осетровыми все ясно. Но после них на втором плане всегда числился сазан. Что с ним?

- Его вылов колхозами сократился в десятки раз и достиг катастрофического уровня – 150 тонн. Естественно, это не осталось без внимания губернатора. По его поручению мы также выращивали сеголетков – до 3,2 млн. штук молоди, но выпуск их не разрешен из-за бумажной волокиты. Хотя затрачено свыше 6 млн. рублей. Более того, рыбоводы за свой счет подкачивали в пруды воду. Повышение температуры воды и воздуха губительно сказывается на здоровье годовиков. Такая вот цена бюрократии, когда все зависит уже даже не от здешних властей, а от приказа из Москвы.

- Последний вопрос: что можно сделать если не для развития, то хотя бы для поддержки отрасли?

- Важнейшая задача – это дноуглубление каналов-рыбоходов, которая также находится под личным контролем губернатора. Возможно, помогло бы и применение различных лизинговых схем. Сегодня они распространяются только на сельхозтехнику. Промысловый же флот, оборудование и сетематериалы по-прежнему можно приобрести только за счет собственных средств. А почему “только”? К решению такой важнейшей в социальном плане рыбной проблемы требуются более гибкие подходы, и они, хотелось бы в это верить, будут найдены.

Беседовал Владимир БОРМОТОВ
28.04 Волга: №59 (25538)

Источник: http://www.volgaru.ru/index.php?oth&article=3011